– Катсук?

– Спи уже.

– Но мне приснился сон.

– Какой сон?

В голосе индейца прозвучала настороженность.

– Трудно сказать какой, но мне стало страшно.

– Что было в твоем сне?

Дэвид рассказал. Когда голос его затих, Катсук объяснил:

– Это у тебя был сон духа, пророческий.

– Это был твой бог, во сне?

– Возможно.

– И что обозначает этот сон?

– Только ты можешь сказать это.

При этом Катсук вздрогнул, в его груди появилось до сих пор неведомое ему чувство. «Пророческий сон у Хоквата?» Неужели Ловец Душ ведет нечестную игру? Кое-что о подобных случаях он слыхал. Какой странный сон! Хоквату пообещали право на исполнение желания – любого желания. И если он попросит уйти от дикой природы, ему это удастся сделать.

– Катсук, а что такое сон духа?

– Это такой, когда во сне ты видишь духа – проводника твоей второй души.

– Ты сказал, что это мог быть бог.

– Им может стать и бог, и дух. Он говорит тебе, что следует сделать или куда надо идти.

– В моем сне не говорилось, что мне надо куда-то идти.

– Твой сон сообщил, что ты еще не готов.

– К чему?

– Идти куда-нибудь.

– Вот как. – Молчание, затем: – Этот сон напугал меня.

– А-а, видишь, хокватская наука не смогла освободить вас перед страхом божьим.

– Катсук, ты и вправду в это веришь? – Голос тихий, но напряженный.

– Послушай! У каждого есть две души. Одна остается в теле. Другая ходит в нижнем или верхнем мире. Это зависит от того, какую жизнь ты ведешь. Вторая душа должна иметь проводника: духа или же бога.

– В церкви учат не этому.

– Ты сомневаешься? – фыркнул Катсук. – Было время, и я тоже сомневался. И это чуть не погубило меня. Больше я уже не сомневаюсь.

– Ты нашел себе проводника?

– Да.

– Тебя ведет Ворон?

Катсук почувствовал, как Ловец Душ внутри зашевелился.

– Ты ничего не понял про проводника, – сказал индеец.

Дэвид напряженно заглянул в темноту его глаз.

– Это что, только индейцы могут?..

– Не называй меня индейцем!

– Но ведь ты же…

– Дурацкое название – индеец. Это вы назвали нас так. Вы не захотели согласиться с тем, что не нашли Индии. Так почему я обязан жить с этой ошибкой?

Дэвид вспомнил о миссис Парма.

– А я знаю настоящую индианку, из Индии. Она работает на нас. Мои родители забрали ее из Индии.

– Куда бы вы, хокваты, не пришли, повсюду местные жители работают на вас.

– Если бы она осталась в Индии, то умерла бы с голоду. Я слышал, как мама говорила про это. Там люди голодали.

– Люди повсюду голодают.

– А у настоящих индийцев проводники есть?

– Каждый может взять себе проводника.

– А ты сделал это по наитию?

– Пойдешь в лес, там будешь молиться…

– Но ведь мы уже в лесу. Могу я помолиться сейчас?

– Конечно. Попроси Алкунтама дать тебе проводника.

– Вашего бога зовут Алкунтам?

– Можно сказать и так.

– Это он дал тебе проводника?

– Ты ничего не понял, Хокват. Спи.

– А как тебя ведет твой дух?

– Я уже объяснял. Он разговаривает.

Дэвид вызвал в памяти свой сон.

– Что, прямо в голове?

– Да.

– И это дух сказал, чтобы ты похитил меня?

Катсук почувствовал, что вопрос мальчика его задел, разбудив дремлющие внутри злые силы. Ловец Душ зашевелился, заворочался.

– Так это дух тебе сказал? – настаивал Дэвид.

– Замолчи! – вздыбился Катсук. – Замолчи, иначе я свяжу тебя и заткну рот. – Он отвернулся, протянул ноги к остаткам тепла в камнях возле костра.

«Это я, Таманавис, говорю тебе…»

Катсук слышал слова духа так громко, что даже странно было, как не различает их мальчик.

«У тебя уже есть Совершенно Невинный.»

– А когда этот твой дух разговаривает с тобой?

– Тогда, когда есть нечто, что ты должен знать, – прошептал Катсук.

– А что я должен знать?

– Как принять в себя мое смертельное острие, – опять прошептал индеец.

– Что?

– Тебе надо знать, как жить, чтобы правильно умереть. Но первое, тебе надо жить. Большинство из твоих хокватов вообще не живет.

– Неужели твой дух говорит тебе такие глупости?

Чувствуя в груди нарождающуюся истерику, Катсук сказал:

– Спи. Или я убью тебя еще до того, как ты заживешь по-настоящему.

Дэвид услыхал в этих словах что-то такое, что заставило его задрожать. Этот человек сошел с ума. Он уже кое-что сделал. Он убил человека.

Катсук почувствовал эту дрожь, подвинулся к мальчику, положил руку на плечо.

– Не бойся, Хокват. Ты еще поживешь. Я тебе обещаю.

Но мальчик все еще дрожал.

Катсук сел, вынул из сумки на поясе древнюю флейту, мягко подул в нее. Он почувствовал, как песня вырвалась наружу, как бьется она в задымленном пространстве их маленького укрытия.

На какой-то миг он представил, что находится в каком-то древнем, безопасном, уютном месте с другом, братом. Музыка сроднила их. Они думают о завтрашней охоте. Они охраняют святость места, заботятся один о другом.

Дэвид слушал музыку, и она его убаюкала.

Потом Катсук перестал играть и положил флейту назад в сумку. Хокват мерно дышал во сне. Внезапно Катсук почувствовал как нечто видимое и осязаемое связь между собой и этим мальчиком. Могло ли так случиться, что они и вправду были братьями в том другом мире, что невидимо и беззвучно движется рядом с миром чувств.

«Брат мой, Хокват», – думал Катсук.

17

В неярком утреннем свете Дэвид стоял под высоким кедром, перебирая пять камушков в кармане. На траве выпала роса, как будто каждая ночная звездочка оставила на земле свой след. Катсук стоял рядом с мальчиком, подтягивая лямки рюкзака. За его спиной на горных вершинах горел алый отсвет зари.

– Куда мы пойдем сегодня? – спросил Дэвид.

– Ты слишком много говоришь, Хокват.

– Всегда ты затыкаешь мне рот.

– Потому что ты слишком много разговариваешь.

– А как же я буду учиться, если мне нельзя говорить?

– Раскрой свои чувства и пойми то, что они тебе говорят.

Катсук вырвал из земли несколько веток папоротника. На ходу он бил ими себя по бедру, вслушиваясь в окружающий мир – звуки, что издает следующий за ним мальчик, находящиеся рядом звери… Слева пролетела перепелка. Индеец видел желто-коричневое пятно на заду у лося, что мелькнул далеко-далеко в мшисто-зеленом рассветном лесу.

Они снова поднимались в гору. Дыхание вырывалось из губ белыми облачками. Потом очутились на склоне, поросшем старыми тсугами, и спускались в заполненную туманом долину, где стволы деревьев поросли струпьями лишайников.

По дорожке стекала влага, заполняя водой лосиные следы, вымывая мелкие камни и вырывая на спуске целый канал. Единственное, что они слышали – это звук своих шагов.

Они нашли выброшенную охотником голову белки. Ее обсели птицы с черными клювами и белыми грудками. Они продолжали пировать, даже когда два человеческих создания прошли в шаге от них.